Александр Щелоков - Переворот [сборник]
Справа от генерала сидел полковник Старцев. Петр Георгиевич. Известный в милицейских кругах криминалист, боец со светлой головой, крепкими нервами и сильными руками. В свои сорок восемь он нередко выезжал на операции с группами захвата, где принимал на себя нелегкую миссию руководителя.
О майоре Латышеве Суриков слыхал и ранее, но увидел его впервые. Это был сыщик кабинетного стиля, умевший в пухлых томах протоколов допросов, очных ставок, среди описаний вещественных доказательств отыскивать путеводную нить к истине, которую, утонув в обилии материалов, теряли другие следователи.
С экспертом-криминалистом капитаном Майоровым — он сидел рядом с Латышевым — Суриков встречался и раньше, и они, увидев один другого, даже обменялись кивками.
В стороне от генерала, спиной к окну, отчего его лицо скрывалось в тени, сидел плотный немолодой полковник. По ясному голубому цвету просвета на погоне Суриков понял — из КГБ.
— К нашей группе, — продолжал генерал, — мы добавили капитана Сурикова Андрея Николаевича. Кто получает «Вечерку», мог прочитать о нем очерк «Криминалист». Я не ошибся, товарищ Суриков?
Андрей почувствовал, что краснеет. Но его выручил полковник Старцев.
— Читали, Денис Андреевич. Если потребуется, можем провести в группе семинар и обсудить еще раз.
Все добродушно ухмыльнулись.
— Андрей Николаевич востоковед. Мы возложим на него все, что связано со Средней Азией.
Суриков теперь покраснел по-настоящему. Возведение его в ранг востоковеда, кем он не был, и, главное, себя им никогда не считал, стало неожиданным сюрпризом и ничего хорошего не предвещало. Надо было спасать себя и репутацию.
— Товарищ генерал, — сказал он голосом, полным напряжения. — Вы меня слишком. Я далеко не востоковед.
— Да? — спросил Волков и чуть насупил брови. — Скажи — те, а как на таджикском называют преступление? Или преступника?
— Я? — удивился Суриков. — Преступление — это чиноят. Преступник — чинояткор.
— Вот видите, товарищи, кто это может знать, кроме востоковеда. Верно? А сама суть преступлений и здесь и там одинакова. Так что не возражайте, Андрей Николаевич. А вашу реплику мы учтем, — выдержав небольшую паузу, генерал продолжил: — С нами будет взаимодействовать полковник Гу-дилов. Вадим Васильевич. Он от соседей. По их линии идет параллельная работа.
Полковник, сидевший в тени, не произнося ни слова, кивнул головой. Так он обозначил уважение к собравшимся и одновременно подал знак согласия.
— Коротко о деле. Персонально для капитана Сурикова.
Андрей опять почувствовал себя неуютно. Новый шеф будто нарочно подпускал ему шпильки.
— На железной дороге, Андрей Николаевич, обнаружен транзитный груз. Отправлен из сопредельной азиатской страны. Идет в порт Ленинград. Оттуда должен уйти в Великобританию. Конечная точка груза — порт Ливерпуль. Это в общих чертах. Подробности, если они потребуются, раскроет капитан Майоров. Он эксперт и знает все нюансы.
— Не было у нас печали, — сказал негромко Майоров и пригладил волосы, торчавшие ежиком.
— Это точно, — поддержал его генерал. — Печали не было, да вот объявилась. Как я понимаю, дело вам не очень по душе?
— Так точно, — сказал Майоров и вздохнул. — Не очень, и все тут.
— Спасибо за честность, — произнес генерал и энергично потер руки. — Признаюсь, и мне это не по душе. Но заниматься делом мы будем, товарищ Майоров. С полным старанием и отдачей. Верно?
— Так точно, товарищ генерал.
— Что мне нравится в вас, Майоров, так это понятливость.
Теперь, считая разговор завершенным, он обернулся к Старцеву.
— Петр Георгиевич, что с грузом?
— Проследовал Чарджоу.
— Надо проследить, чтобы не было задержек. И контроль. Контроль. Глаз да глаз.
— Не спускаем, Денис Андреевич.
— Каким образом?
— В состав поезда включен попутный воинский груз. Три платформы и вагон с караулом. К караулу подведен наш товарищ. С документами воинской комендатуры.
— Наш товарищ — это очень расплывчато, — сказал Волков. — У нас товарищей много и каждому разная цена.
Генерал посмотрел на Старцева пристально.
— Кто именно?
— Капитан Макаров.
Волков качнул головой.
— Откуда у вас, Петр Георгиевич, к нему такая привязанность? Чуть что, чуть куда — там уже Макаров.
— Денис Андреёвич, — обиженно протянул Старцев. — Вы же знаете, он с головой.
— Самовольник он у вас, — сказал генерал недовольно. — Вам не кажется? С ним говорить, что землю копать. На любое слово у него возражение.
— Спорит он, это точно. Но у него свое виденье. Впрочем, если вы недовольны, в Ташкенте я сменю Макарова Лозинским.
— Ладно уж, — сказал из своего угла Гудилов. — Ты еще студента пошли. Чтобы у тебя каждые пять минут совета и указаний испрашивали. Макаров там на месте.
— Ты так считаешь? — спросил Волков и недовольно буркнул: — Сговорились?
— Как иначе? — согласился с предположением Гудилов. — На платформе не пассажир нужен. Там дело есть для оперативника.
— Вполне возможна попытка контроля груза, — пояснил Старцев.
— Вряд ли, — высказал сомнение Латышев и для чего-то стал застегивать молнию на щегольской папке с золотым вензелем в одном из углов. — Все же территория наша.
— Слово «вряд ли» лучше забудь, — произнес Волков недовольно. — Кто-то однажды в моем присутствии произносил. Тогда одному товарищу поручили проверить связи случайного фигуранта по делу о валютчиках. В ответ было: зачем? Он вряд ли с группой связан. А именно этот тип и был тем, кого так долго искали. Вряд ли — не слово для сыщика.
— Понял, товарищ генерал, — сказал Латышев угрюмо. — Но не представляю, как можно проверить груз на нашей территории.
— Сделать можно все, — вступил в разговор Гудилов. — На любой товарной станции найдется человек, который за мзду просмотрит грузы и доложит. Важно, чтобы мзда была солидной.
— Возможно, возможно, — согласился Волков. — Поэтому надо относиться к противнику по-серьезному. Примеряйте его на себя, потом добавляйте еще десять баллов на его хитрость.
— Пять баллов, — подсказал Старцев, вмешиваясь в разговор. — Если касаться Макарова, он у нас самый хитрый.
— Я двадцать готов прибавить, лишь бы не обмануться, — сказал Волков. — Капитан Майоров, у вас есть что сказать?
— Единственное, товарищ генерал. Нам надо продумать тактику очень точно, в малейших деталях. Ситуация не ординарно уголовная. Она крепко замешана на политике. И нам нельзя промахнуться.
— Вот у нас всегда так, — недовольно сказал Латышев. — Чуть что, говорим о политике. Наркомания — это однозначная уголовщина. Хоть у нас, хоть на острове Незнаюкак.
— Действительно, Латышев, — сказал генерал, — на вашем острове не знаю как, а здесь к Майорову надо прислушаться. Если неясно, поясню. И прошу всех обратить внимание на жесткую связь политики и уголовщины в данном деле. Прежде всего, поимеем в виду такой момент. Допустим, мы бы упустили контрабанду. Не заметили, и все тут. Могло такое быть? Могло, верно? Зато ее обнаружили, допустим, на таможне в Ливерпуле. Туда следует груз? Теперь представьте: прессе предъявляется контейнер с наркотиками. На контейнере реквизиты советского инморфлота. Кто тогда из вас сумеет опровергнуть версию, что Советы заодно с наркомафией травят Запад всякой гадостью? Кто? Привести в свое оправдание, кроме слов о нашей небрежности, мы не сумеем. Или есть иное мнение? Нет? Тогда вы, Латышев, свяжитесь с министерством внутренних дел Англии. Попросите прислать к нам самым срочным образом эксперта-криминалиста или оперативного работника высокого ранга, специалиста по наркотикам. Главное, чтобы этот представитель имел полномочия на сотрудничество с нами.
Латышев раскрыл блокнот и сделал в нем пометки. Сказал:
— Они обязательно запросят подробности. В какой мере их посвящать в наши заботы?
— Лучше ни в какой. Можете сообщить, что дело идет об изъятии наркотиков. Крупной партии. Адресат — Великобритания. Транзит через СССР. Но маршрут не раскрывайте.
— А если потребуют уточнения?
— Постарайтесь уходить от прямых ответов. Можете намекнуть, что груз идет от Черного моря на Ригу. Да, именно так.
— Вы опасаетесь, — спросил Старцев, — что…
— Да, Петр Георгиевич, я опасаюсь утечки. Мы не знаем тех, с кем будем иметь дело.
— В каком смысле? — снова спросил Старцев. — В классовом?
— Не надо, Петр Георгиевич. Речь идет о наркотиках. И здесь могут быть только две оценки. Будем мы иметь дело с человеком чести или с таким, который может услужить мафии.
— Понял, — сказал Старцев.
— Минуточку, — остановил его Волков. — Я еще не закончил. Не могу не обратить внимания на необходимость строгой секретности. С гостями откровенно будем говорить только здесь, на месте. Не дай бог информация о грузоотправителе и получателе просочится на Запад раньше времени. Нас сумеют запросто обвинить в преднамеренной провокации. Представьте, получатель не обнаружится. Фирма «Фуд продактс лими-тед» окажется фиктивной. В этом я уверен на сто процентов. Прессе предъявят контейнер и реквизиты к нему. И подскажут вывод: Советы, давая мафии возможность транзита наркотиков через свою страну, решили поддержать свою репутацию путем подлога. Злополучный контейнер тому свидетельство. Потом выяснится, что и отправитель — «Мева теджарет» — фиктивный. Получателя не существует в природе. Кто за этим стоит? Кто, Вадим Васильевич?
